Солнце медленно заходило за горизонту, облака становились кроваво-алыми, а тени сгущались. В передни виднелась разрушенная деревня, ну или то что от нее осталось. Сухие, обоженные до черноты стоящие балки, изображавшие причудливые фигуры.

– Нам нужно переждать ночь- я пытался быстро найти более менее уцелевшее здание - В нем и сутроим привал - подняв руку и показывая на чудо не сгоревшим хлев, обернувшись на Тец, в надежде хоть на какоето согласие или отрицанение, но она все также стояла и молчала, широко раскрыв глаза, будто ожидала от меня нападения.

В полу разрушенном хлеве было ненамного холоднее чем на улице, да и небыло гряхи от бесконечных дождей. Я снял ножны и окуратно облагодит их на настену, развязал полуплащ и кинул на стойку. Присев в угол, я закрыл лицо, ощущал мерзки металлический запах латных перчаток, думая обо всем и не очем, о великом и о обыденном, о сложно и о простом. Мне казалось, что в все в мире подчиняется "доброму" и "злому", не на черно белое, конечно, даже Епископы или Митрополиты могут сделать "злое", но делает ли это плохими? Зависит от греха, но… есть Смертные грехи и есть Простительные - На моем лице появилась нервная ухмылка -, а сколько мне нужно лгать, чтобы оно сравнилось с убийством человека, 100 раз… мало… 500… выглядит солиднее но все равно не тянет, а может всю жизнь, да лгать всю жизнь, чтобы из-за твоей лжи пострадало еще больше людей, чем из-за убийство одного… - По моей щеке начала стикать соленая каплся-. Нет нет, человеческая жизнь превыше все… значит сколько бы ты не лгал, ты не попадешь в ад, может в чистилище. Хотя бы от этой мысли мне стало немного спокойнее.

Я приспустил правую руку, в противоположном углу забилась Тец, подтянув ноги к себе и обхватив их, смотря в сторону и одновременно смотря краем глаза на меня.

– Ты и снова не будешь спать? - Она слега дрогнулась от моих слов. На ее глаза были большие черные мешки.

Я медленно встал, взял мешок для сена и постелил на землю.

– Это единственное, что я могу сделать, поспи хотя бы пару часов, нам престоит завтра долгая дорога- Тец смотреля в стену, как будто была обижена и не хотела слушать опекуна.

Я вновь уселся на свое прежнее место. Через минут 15, Тец медленно ползла к растеленному мешку и пристально смотрела на меня, думая что я сплю. Когда он улеглась и повернулась боком, лицом к стене, я заметил на ее правом боку, красное пятно, хоть и платье было все промокшее. Я подошел к ней и сел рядом с ней, я слышал ее сердце бьется с бешенной скоростью, а дыхание тяжелое и прерывистое, она вцепилась в землю, ожидая чегото. Я легонько потянул хаа ее плечо, и она послушно перевнулась на спину, она смотрела на меня с безумными глазами, ее зрачки не могли остановится на месте, сильно дрожа.

Я медленно подтянул платья, -Тец закрыла глаза - обнажив ее живот. Весь изрешеченный порезами, некоторые раны зажили, оставив шлубокие шрамы, другие начали гнить, другие все еще истекали кровью "Эту рану нанесли достаточно давно". Я начал рыться в бездонной сумке, достал то, что когдато были бинтами, а теперь это пропитанная влагой кусок ткани.

Я слегка приподнял ее, чтобы обмотать все раны, можно было сказать, что наматывал бинты на ребра и искревленный позвоночник, настолько давно она ничего не ела. Тец дрожала от холода моих перчаток. Заканчивая перематывать, Тец открыла глаза, и стала всматриваться на свой живот, и снова на меня, и снова на бинты. Я уселся на прежнее место, словно пес, охраняющую хозяина. Тец подправила платье и снова перевернулась ко мне спиной, она прошептала, еле слышимым голосом "Спасибо". Я был счастлив как никогда раньше. Она меня просила, почему я ношу эту маску, этот вопрос я проигноировал.